Забытый поход Ивана Ермолина
Здесь приводится отрывок из труда Бориса Петровича Полевого «Новое об открытии Камчатки», часть 2, глава 7.
Глава седьмая
СОБЫТИЯ 1669-1696 гг.
1. ЗАБЫТЫЙ ТРАГИЧЕСКИЙ ПОХОД ИВАНА ЕРМОЛИНА 1669-1670 гг.
В августе 1961 г. в последний день окончания моей работы в ЦГАДА перед возвращением в Ленинград в мои руки попал сильно поврежденный только что реставрированный документ, текст которого я впервые опубликовал в "Камчатской правде" 22 мая 1962 г. Он гласил: "...человек десятник каз... лин подал мне, Петрушке, челобитную, а челобитн... сано: послан де он, Иван, из Якутцкого острогу на дальнюю заморскую службу морем на коче на Пе..., Кончатку и на Омолон реки. И как де он, Иван, пришел на Ковыму реку под нижнее ясачное Ковымское зимовье и того коча великого государя оружейную и всякую казну, что с ним, Иваном, послано было и хлебные запасы и всякие свои борошни выклали на берег и в тех же числах новокрещен толмач Офонька Чюхча, да с ним ковымский юкагир того Нижнего ясачного зимовья Керето, да Черноус, да Наган... да Туюк с племянниками и с родниками и со всеми улусными мужиками великому государю изменили, служилых людей побили и великого государя оружейную и всякую казну, и хлебные запасы, и всякие борошни отбили, и наказную память и письменные крепости взяли, а он, Иван, убежал душею да телом, и на ту де, великого государя, службу ему, Ивану, без наказной памяти идти не с чем и чтоб великий государь пожаловал ево, Ивана, веле... ть наказную память против ево, Иванова, челобитья. И по указу великого государя Алексея Михайловича всея великие и малые и белые России самодержца, не хотя тое, великого государя, службу поставить, дал я, Петрушка, ему, Ивану, наказную память итти на великого государя службу на ... и... на Кончатку и на Омолон реки, а ту ево Иван... челобитную подклея под сею отпискою... острог в съезжую избу к т ольи... Петровичю, да дьяку Сте... Петрушка Аксен...".
На обороте ветхого листка сохранилась отметка, что этот документ был подан якутскому воеводе князю И. П. Борятинскому казаками К. Алкидиновым и А. Ципандиным, приехавшими с Колымы "178 года июня 13", т. е., 13 июня 1670 г.
Так неожиданно выяснилось, что до 1670 г. из Якутска на коче была отправлена еще одна экспедиция на реку Камчатку! За четверть века до похода В. В. Атласова русские стремились к освоению Камчатки. Следовательно, мы еще раз убеждаемся, что Г. Ф. Миллер ошибался, когда неосторожно заявлял, что будто бы в Якутске узнали о существовании реки Камчатки только в 1690 г.
Возникло желание достоверно установить, когда и при каких обстоятельствах была организована эта экспедиция.
Не трудно понять, что "Петрушка Акс..." — это не кто иной как казачий пятидесятник Петр Аксентьев — колымский приказчик — "начальный человек" с 1669 по 1672 годы. В одной из "окладных книг" Якутска (книг, в которых перечислены имена всех служилых людей и их оклады) я нашел краткую запись, что "Фомка Чюхча во 178 году на Ковыме... изменил, отъехал к родникам своим в Чюхчи". "178" год начался 1 сентября 1669 г. и окончился 31 августа 1670 г. Исходя из всех этих дат, можно вполне уверенно сказать, что участники экспедиции прибыли в низовья Колымы осенью 1669 г.
Пока еще не совсем ясно, зачем потребовалось выгружать всю данную на поход "казну" в низовьях Колымы, собирались ли они оттуда отправиться вверх по Колыме и далее на Омолон, или же здесь просто расположились на зимовку с тем, чтобы в следующую навигацию на коче отправиться вокруг Чукотки к реке Камчатке. Если учесть, что "Офонька" (или "Фомка") Чюхча был чукчей и в поход был послан как "толмач", т. е. переводчик, то невольно возникает предположение, что участники этого похода действительно рассчитывали плыть вокруг Чукотки. Афанасий Чюхча честно служил русским на Алазее, Индигирке, в Якутске и на реке Охоте, но он, по-видимому, сознательно не хотел участвовать в походе против своих "родников" — чукчей и, тем более, играть в нем активную роль в качестве переводчика.
Из документов установлено, что зимой 1669—1670 гг. Петр Аксентьев жил в Верхне-Колымском зимовье. Следовательно, именно там он и смог оказать руководителю похода на реку Камчатку свою помощь.
Кто же этот таинственный "десятник Иван", который стоял во главе нового русского похода на Камчатку? Уж не бывший ли ранее на реке Камчатке десятник Иван Рубец? Ведь вполне логично предположить, что якутский воевода, получив от Рубца в конце 1668 г. сведения о реке Камчатке, мог его туда отправить вновь. Однако, при просмотре якутских документов за 1669—1671 гг. точно установлено — Иван Рубец жил в эти годы преимущественно в Якутске.
Тайну "десятника Ивана" раскрывает другой архивный документ. В XVII в. было принято, что каждый поступающий в казаки обязан был представить так называемую "поручную запись" от других служилых людей, которые клялись, что "новоприбранный" (новобранец) будет служить честно. В случае измены такого казака всех поручителей призывали к ответу — на суд ("на провеж"). Так и произошло в 1673 г., когда на суд вызвали казаков, которые в свое время дали "поручную запись" по "изменнику Офоньке Чюхче". Группа вызванных поручителей — казаки Василий Кожева, Михаил Даурец, Иван Куржега и Семен Иванов — подали челобитную, в которой писали: "... стоим мы, холопи твои, на правеже в твоей государеве казне по поруке за изменника казака за Офоньку Чюхчу, бутто он, Офонька, изменил тебе, государь, убег к родникам своим, к неясашным чюхчам, и твою государеву казну ограбил, которая была в отпуску в прошлых годех с казаком, с Иваном Ермолиным...".
Итак очевидно, что таинственный "десятник Иван ...лин", это несомненно, Иван Ермолин — видный русский землепроходец, который еще в середине XVII века провел несколько лет на реке "Чендон" (Гижиге).
В 1987 г. в ЦГАДА был обнаружен новый документ, который полностью подтвердил ранее сделанный вывод. Это было своеобразное завещание Ивана Ермолина, которое было им написано перед своим новым походом на восток в 1669 году. В нем была фраза, которая прямо указывала: Иван Ермолин рассчитывал попасть и на реку Камчатку: "Поезжаючи великого государя на службу на Пенжину и на Камчатку и на Омолон реки...".
Таким образом, вне всякого сомнения, Иван Ермолин и его спутники рассчитывали побывать на полуострове Камчатка и его главной реке.
Найденный в 1987 г. документ был написан на имя Григория Яковлева Росторгуева и содержал некоторые биографические сведения относительно самого Ивана Ермолина. Оказалось, что Иван был выходцем с Северной Двины из Колмогор, где продолжала жить его мать Овдотья Федоровна Ермолина. Именно на ее имя Иван Ермолин просил переслать все имеющиеся у него кабалы, с тем чтобы в случае гибели его мать смогла бы получить деньги по нескольким кабальным записям.
Впервые Иван Ермолин на реку Пенжину пришел в отряде, в котором участвовало 50 человек. Такое число участников было только у Михаила Стадухина в 1651 г. Но в документах М. В. Стадухина имя Ивана Ермолина не фигурирует. Но тот факт, что Ермолин в свой поход 1669 г. пригласил бывалого Архипа Аршина и Федора Носко, бывших участников похода Михаила Стадухина, создает впечатление, что и Иван Ермолин тоже побывал на устье Пенжины еще в 1651 г. Спустя десять лет Иван Ермолин вновь оказался в этом же районе уже после трагической гибели Ивана Камчатого и Федора Чюкичева на Омолоне в 1661 г. Тогда колымский приказной Второй Федоров Катаев в 1662 г. послал в верховья Колымы, а позже на Омолон отряд Михаила Колесова для борьбы с появившимися ламутами-эвенами, а затем для поиска юкагиров, убивших Федора Чюкичева, Ивана Камчатого и их спутников. После этого Иван Ермолин и попал вновь в район Пенжины—Чендона. Впоследствии Иван Ермолин сообщал: "за каменем на Чондоне реке" прожил "восемь годов без перемен". В другом случае он отмечал: "... жил восемь годов без перемены на дальних реках". Жил он преимущественно на Пенжине и Гижиги. Вероятно, он бывал на северных реках западного берега полуострова Камчатка. Своей главной заслугой тех лет он считал обнаружение речного жемчуга. Ермолин писал: "...был де он на Чондоне реке у моря для прииску новых землиц и неясашных юкагирей и на море у Тайна камени (полуостров Тайгонос) на острову жемчюг родитца и того де жемчюгу набрали в раковинах коряки и дали ему Ивашку 18 золотников с полузолотником, а сказывали де ему, Ивашку, те иноземцы коряки, что в том месте раковин з жемчюгом много". Первые образчики речного жемчуга Иван Ермолин отправил еще "в 175-м году", т. е. в 1666—1667 гг. Об этом же свидетельствует и краткая запись на Колыме: "...с Чендона реки от служилого человека, от Ивашки Ермолина привезли на Колыму реку служивые люди Акинфейка Сырцов да Григорий Постников опыт жемчугу золотника с 4 или 5".
Вскоре после возвращения в Якутск в 1668 г. Иван Ермолин был вновь "наряжен... на службу на новую на Пенжину реку приводу под царскую высокую руку новых землиц и для прииску жемчюгу и узорочного каменю" с заданием побывать и на реке Камчатке. Однако в путь он отправился из Якутска лишь летом 1669 г. 14 июня 1669 г. Ермолин вновь давал в якутской приказной избе показания о найденном на Тайгоносе в речках жемчуге. Уже тогда он предупредил, что эти места весьма голодные, и в прошлом многие его товарищи скончались от голода. Вот почему он и счел нужным на Омолоне составить завещание. Новый поход окончился трагически — все его участники погибли от голода. Об этом свидетельствуют скорбные записи в окладных книгах Якутского острога. Видимо, он так и не смог добраться до Камчатки.
В ЦГАДА все же удалось выявить ряд забытых документов об организации этого похода. В одной личной челобитной Ивана Ермолина было написано: "Сказана мне... служба дальная в новое место на Пенжу...". Для этой службы было получено "оружья мушкетов, и куяков (панцирей), и пороху, и свинцу, и иноземцам на подарки, котлов и сетей неводных...". Группа участников этого же похода — казаки Григорий Семенов, Архип Аршин, Федор Носко, Иван Кубалов и Ждан Иванов просили якутские власти выдать им жалованье на два года вперед - "на 178-179 (1669-1671) годы".
Утрата отрядом Ивана Ермолина продовольствия и товаров в низовьях Колымы привела их к трагическому концу. Видимо, Ермолин понадеялся на пополнение своих продовольственных запасов вблизи Охотского моря и на Камчатке. Но зиму 1669— 1670 гг. они не пережили. Видимо, Ермолин и его спутники надеялись на встречу с бывалыми промышленными людьми, которые жили в тех местах в течение нескольких лет. 17 июня 1668 г. на Омолоне при приказном Иване Хвостове был отменен сбор пошлин "С промышленных людей, которые в нынешнем во 176 году вышли с Пенжины реки": Григорий Лазарев, Андрей Самойлов, Гуляка (?) Федоров, с 1664 г. — Иван Ефремов, Игнатий Савин, Прокопий Тимофеев, Онисим Максимов, Григорий Алексеев, с 1665 г. — Первуха Максимов и др. Несомненно, некоторые из них смогли побывать и на Камчатке. Поэтому и возникла догадка: не остались ли там, после ухода с верховьев реки Камчатки отряда Ивана Рубца в 1663 г, какие-нибудь промышленные люди, например, Прокопий Федоров Травин, который не вернулся на Анадырь, но позже прибыл в Анадырский острог с Лены уже в качестве казака в составе отряда Родиона Кобелева. Уж не был ли он, пришедший с рек Камчатка и Пенжина, загадочный "гуляка" Федоров? Все это еще необходимо изучить по архивным документам. Остается также точно неустановленным: действительно ли отряд Ивана Ермолина погиб от голода? Быть может, они, выйдя из Пенжинского зимовья, были перебиты воинственными коряками. Несомненно, усиление интереса к полуострову Камчатка привело к тому, что именно в конце 1660-х годов перестало существовать Чендонское зимовье в верховьях Гижиги, и Пенжинское зимовье осталось единственным русским зимовьем на подступах к полуострову Камчатка.
Литературные источники:
- Полевой Б. П. Новое об открытии Камчатки, часть 2. Под редакцией Е. В. Гропянова. Петропавловск-Камчатский, издательство ОАО «Камчатский печатный двор», 1997 г.